- Доходы участников российского рынка от IT-услуг растут гораздо динамичнее, чем от продажи оборудования. Почему?

- Наступил другой исторический этап. Раньше [заказчики] покупали в первую очередь оборудование и насыщали IT-инфраструктуру, теперь они хотят использовать IT для повышения эффективности бизнеса. Конкуренция растет, и, чтобы выигрывать, нужно эффективнее работать, внедрять новые бизнес-процессы. Насыщение рынка оборудованием произошло: у всех достаточно компьютеров, построены сети, и этот сегмент растет в основном благодаря появлению новых компаний-заказчиков плюс upgrade старых систем. А на рынке более сложных систем рост только начался. У бизнеса все больше требований по обработке больших объемов информации, а информационные технологии и созданы для того, чтобы, обработав большой объем данных, руководитель мог увидеть информацию в таком разрезе, который облегчит ему принятие правильного управленческого решения.

Когда во всех крупных компаниях-заказчиках будет внедрен полный набор систем, позволяющих эффективно управлять бизнесом, рост начнет уменьшаться и здесь. Но пока Россия - огромный рынок, и опасений замедления его роста в ближайшие 10 лет я не вижу.

- Какими темпами будет расти рынок IT-услуг в эти 10 лет?

- Если предположить, что экономика будет развиваться такими же темпами, как сегодня, то среднегодовой рост [рынка IT-услуг] может быть на уровне 18-19%.

- IBS Group работает как в сегменте внедрения стандартизированных систем управления бизнесом - через IBS, так и в сегменте разработки ПО на заказ - через Luxoft…

- Есть некая последовательность: нельзя пойти в университет, не поучившись в школе. Сегодняшний этап для большинства российских компаний - это создание набора стандартных бизнес-процессов. Внедрение систем управления предприятием (ERP) и других стандартных систем существенно упрощает наведение порядка на предприятии, и сейчас это становится массовым явлением. В ближайшие 5-10-15 лет это будет основная тенденция рынка IT-услуг. Следующим станет этап жесткой конкуренции. Это порождает появление инновации - то, что раньше называлось рацпредложениями, и новации - бизнес-идеи, как повысить прибыльность бизнеса и выиграть в конкурентной борьбе. Со временем компании станут отходить от стандартных бизнес-процессов, и тогда им потребуется программное обеспечение, которое могло бы поддержать эти самые новации, т. е. они должны будут разработать свои уникальные системы управления бизнесом. Luxoft - компания, разрабатывающая ПО по заказам таких клиентов. Пока основная часть заказов Luxoft - это крупные западные компании, но уже появились и первые российские.

- Какие отрасли сегодня наиболее продвинутые во внедрении IT?

- Здесь действуют два фактора - наличие денег и уровень конкуренции. Чемпионы по наличию денег - сырьевые отрасли: нефтяники, газовая индустрия, металлургия. В процентном отношении среди них больше всего компаний, научившихся управлять бизнесом с помощью IT. А конкуренция стимулирует внедрение IT-систем, например, в рознице - для нее это жизненная необходимость, позволяющая вообще работать. Очень конкурентная отрасль - телекоммуникации, особенно мобильная связь.

- Государство считается крупнейшим заказчиком на российском IT-рынке…

- Безусловно, государство - крупный заказчик. В последние несколько лет оно начало двигаться в сторону создания систем для своих критически важных направлений деятельности - для сбора доходов (налогов и таможенных сборов) и контроля за расходами (казначейство). Идут крупные проекты в образовании, МВД, МЧС и ряде других ведомств. Самый крупный в истории России проект в казначействе прошел все стадии от идеи до реализации под руководством практически одних и тех же людей, и система уже начала работать. Но в целом у государства, к сожалению, пока нет разумной методологии создания крупных IT-систем. В законе о госзакупках главный упор сделан на цену, об опыте и знаниях поставщика там упомянуто в минимальном объеме. Для того чтобы обучить человека внедрять сложную систему, требуется лет 5-6. А чтобы стать руководителем большого проекта, требуется 8-10 лет и много успешно законченных проектов. Но если государство объявит тендер на сложную IT-систему, то нет гарантий, что победителем станет опытная компания, а не фирма из трех человек, которая предложит цену в пять раз ниже.

- Каков объем всего российского рынка IT-услуг и продажи IT-оборудования?

- Его трудно точно оценить, достоверной статистики практически нет. Например, как посчитать количество настольных компьютеров, которые продаются в стране? Когда смотришь количество процессоров, проданных в Россию Intel и AMD через российских дистрибуторов, получаются цифры явно завышенные. Смотришь данные таможни - совершенно другие цифры. В конце концов мы придумали методологию: выяснилось, что почти все мониторы отражаются в таможенной статистике достаточно точно. А когда мы начали считать мониторы, оказалось, что это отличный критерий для подсчета компьютеров. Подобные методики приходится придумывать почти для всех сегментов IT-рынка. Наши оценки рынка IT-услуг - это около $4 млрд в 2007 г. Весь наш IT-рынок - около $19 млрд.

- Так сколько же продается в России компьютеров?

- Наша оценка - в 2007 г. около 7 млн, из них 4,5 млн настольных (из которых 4 млн сделано российскими производителями) и 2,5 млн ноутбуков (0,1 млн производится в России).

- А при таможенном декларировании компьютеров объемы партий, видимо, наоборот, занижаются?

- Я думаю, что имеет место лукавство со стороны западных компаний, некоторые из них имеют двойные стандарты. Они приезжают в Россию и рассказывают, как они честно делают бизнес. Но когда их спрашиваешь, почему бы им не начать самостоятельно ввозить компьютеры в Россию и растаможивать, чтобы исключить недобросовестную конкуренцию, они сразу находят массу причин, почему этого делать не нужно. А некоторые западные компании главным критерием выбора партнера рассматривают его способность осуществлять «транспортную логистику». Это отвратительная позиция. Поэтому мы очень уважаем, например, Sun Microsystems или Sony, которые сказали, что сами будут ввозить компьютеры в Россию, и делают это. А Microsoft и SAP разработали специальную логистику для России, чтобы продавать все свое программное обеспечение за рубли - опять же в целях пресечения недобросовестной конкуренции. Вот это уже уважение и к стране, и к партнерам. Но пока таких примеров на нашем рынке немного.

На рынке мобильных телефонов такие изменения уже произошли, я надеюсь, что и у нас ситуация будет меняться.

- Какова прибыльность у компаний IBS Group?

- Самый прибыльный бизнес - создание программного обеспечения. Второе - IT-услуги, хотя по сравнению с сырьевыми компаниями это очень скромные цифры. А производство компьютеров, как и любое высококонкурентное производство массовых товаров, имеет самую низкую доходность.

- Почему тогда вы вообще занялись производством ПК?

- У нас этот бизнес развивался исторически. Раньше для того, чтобы делать крупные проекты, мы строили логистику, помогающую эффективно доставлять оборудование до клиента. Потом логистику расширили до дистрибуции, появились каналы продаж национального масштаба. Потом от дистрибуции оборудования мы отказались, а каналы остались, и мы использовали их для продажи компьютеров нашего производства. И стали самым крупным в стране продавцом настольных ПК. По рентабельности мы превосходим среднеиндустриальные цифры.

- В 2007 г. IBS приобрела компанию «Борлас». Завершилось ли уже объединение и можно ли ожидать дальнейшей консолидации рынка IT-услуг?

- Интеграция давно завершилась, «Борлас» еще в прошлом году стал частью IBS. Наше объединение было очень естественным, потому что бизнес IBS и «Борласа» ранее почти ни в чем не пересекался. IBS занималась внедрениями систем [управления предприятием] SAP, а «Борлас» был одним из крупнейших в области внедрения [аналогичных продуктов] Oracle. Причем традиционно пользователи систем SAP и Oracle - компании из разных отраслей, поэтому наши клиенты практически не пересекались. В итоге образовалась компания, которая занимает 35-40% российского рынка внедрения SAP и около 70% рынка внедрения Oracle.

- В этом году IBS планирует разместить акции на российской бирже? Каковы основные цели IPO и на какие цели планируется направить привлеченные средства?

- У нас есть такие планы, но их выполнение будет зависеть от ситуации на фондовом рынке. Главная цель - ускорить рост капитализации через мотивацию людей и инвестиции в развитие стратегических направлений рынка IT-услуг.

- Компании российского IT-рынка исторически ориентировались на спрос в основном внутри страны. Но Luxoft работает преимущественно с зарубежными заказчиками. Насколько легко убедить их в том, что российский софт конкурентоспособен?

- Сейчас около 50% выручки Luxoft - это Европа, 31% - США, 12% - Азия. Доля России потихоньку растет, но не очень быстро, сейчас это около 7%. При этом Luxoft растет очень быстро, средние темпы роста за последние пять лет - 69% в год. А отрасль разработки программ на заказ росла около 40% в год. Ни одна другая несырьевая экспортная отрасль в России такими темпами не растет. Сейчас более 3000 разработчиков Luxoft размещается в России, на Украине, в Белоруссии, Канаде, США, а с недавних пор - во Вьетнаме и Румынии. Еще три года назад это была российская компания, а сегодня стала глобальной, так как количество людей вне России стало больше, чем внутри. Теперь мы смотрим на мир сквозь призму условий для нашего бизнеса: где нам выгодно создавать рабочие места? Например, в Белоруссии сейчас намного больше преференций для разработчиков ПО, чем в России. Там власти взяли на вооружение идеи, которые декларировались, но так и не были реализованы в России, и ввели для таких компаний единый налог с оборота на уровне 3%. Заплатил - и работаешь. Это лучшие условия на всем пространстве СНГ. А убеждать мир в том, что российские программисты одни из самых лучших, уже не надо. Все западные аналитики постоянно пишут об этом в своих отчетах.

- Преференции нужны именно Luxoft? Или, например, IBS и Depo Computers тоже?

- В равных условиях должны быть все, кто конкурирует на одном рынке. Когда мы конкурируем внутри страны, то это правило соблюдается и в преференциях не видно смысла. Но когда российские компании выходят на внешний рынок, как Luxoft, они начинают конкурировать с индийцами, китайцами, белорусами, украинцами. И здесь конкуренция происходит не только на уровне мозгов. Ее мы легко выигрываем. Не менее важно, у кого в материнской стране лучше условия. Если индийская компания платит 5-6% с оборота - потому что индийцам стратегически важно развивать отрасль информационных технологий, - то российская платит 40%. В результате мы в абсолютно неравных условиях. Что это значит: стране не нужен быстро растущий несырьевой экспортный бизнес или мы еще не сумели правильно объяснить проблему? В результате индийские программисты очень быстро приобрели самый современный опыт. Они лидируют, например, на мировом рынке финансовых систем. Из пяти самых популярных систем в области управления банками сегодня четыре - индийские. И даже крупнейшие российские банки сейчас начинают внедрять индийские системы. Индийские компании быстро накапливают знания в самых разных предметных областях, зачастую даже в тех, которые традиционно были вотчиной российских инженеров, например в авиации. С точки зрения перспектив развития страны знания сейчас являются очень большой ценностью. И развитие индустрии, при которой мы стимулируем все большее появление хороших образовательных центров, высокотехнологичных компаний, наукоемких продуктов, очень важно. Так вот, мы конкурируем со странами, правительства которых много делают для развития и поддержки подобных индустрий. У нас тоже много говорят о поддержке инноваций, но при этом пока ощутимой поддержки в конкуренции с другими странами мы не ощущаем. Вообще, не очень понятно, кто в российском правительстве отвечает за развитие инноваций, поддержку компаний, которые конкурируют на внешнем рынке в технологической области.

- А с новым министром массовых коммуникаций и связи IT-сообщество не встречалось?

- Пока нет. В современной модели [власти], мне кажется, основная функция министерств - скорее регулятивная, чем развивающая. А так как регулятивной функции на рынке IT почти нет - за небольшими исключениями, то понятно, что внимание к нашей отрасли пока небольшое. Ведь на рынках телекоммуникаций и СМИ необходимости регулирования гораздо больше. Хотелось бы, чтобы эта модель поменялась, чтобы главной функцией стала функция технологического прорыва, развития инноваций.

- Вы входите в бюро правления РСПП. Не пытались донести эту позицию до власти через этот орган?

- РСПП - это все-таки площадка для обсуждения макропроблем бизнеса, чувствительных вопросов, которые одинаково влияют на все компании. РСПП очень сильно волнует стратегический диалог с государством, понимание того, куда мы идем. Вещи, связанные с лоббированием каких-то отраслевых вопросов, там идут довольно трудно.

- А как вы относитесь к попыткам государства участвовать в финансировании инновационных проектов через РВК или госкорпорации?

- Как только государство объявило, что создает РВК и выделяет миллиарды рублей на инвестиции в венчурные проекты, довольно многие начали серьезно подумывать о том, чтобы идти из, условно говоря, «ларька» заниматься своими интересными проектами. Благодаря нашей системе образования, сохранившейся еще с советского времени, удельный вес людей, способных порождать что-то с помощью головы, в нашей стране значительно выше, чем в других странах. Другое дело, что за 1,5 года реально деньги пока получили, насколько я знаю, только два венчурных фонда. Но если система венчурного финансирования с участием РВК все-таки заработает широко, это будет колоссальным драйвером для появления множества ребят, способных что-то придумать. Сюда придут профессиональные фонды, которые тоже станут вкладываться в новые разработки и принесут опыт коммерциализации бизнес-идей.

- А сами вы не думаете создать проект, претендующий на инвестиции фондов, созданных с участием РВК?

- Еще в 1999 г. мы создали один из первых в России венчурных фондов Oradell Capital. На сегодняшний день инвестиции фонда - более $50 млн. Мы интересуемся в основном сложными технологическими проектами, которые предпочитаем финансировать от идеи до того момента, когда проект становится успешным и прибыльным бизнесом. Как правило, фонд выступает в роли как «бизнес-ангела», так и венчурного инвестора. Фонд инвестировал в компанию NewspaperDirect, которая сегодня успешно делает бизнес в 79 странах мира и доминирует на рынке дистрибуции и обработки цифрового контента. В компании был разработан ряд уникальных технологий, связанных со сжатием информации и автоматизацией распространения цифрового контента для различных технологических платформ. Все эти разработки были успешно коммерциализированы и использованы для дистрибуции большинства крупнейших мировых газет в отелях, самолетах, на кораблях и во многих других местах, куда их невозможно доставить традиционным способом. Эти технологии были также использованы для облегчения переноса контента традиционных СМИ в интернет. Так что если вам доведется читать свежие «Ведомости», лежа на пляже острова Бали, - это результат работы наших технологий и нашей компании.

Другой проект, инвестиции в который были сделаны фондом, сегодня широко известен как лидер в сфере структуризации и анализа контента. Это компания «Медиалогия». Разработчикам системы «Медиалогия» удалось решить сложнейшую задачу компьютерного «понимания» смысла текстовой информации в привязке к любому объекту. Пример использования этой технологии - онлайновая аналитическая система, способная оперативно анализировать содержимое всех национальных и региональных медиа, включая радио и телевидение, для всестороннего мониторинга ситуации вокруг любого объекта в СМИ.

Последняя идея, проинвестированная фондом, превратилась в успешную компанию Meshnetics, разработавшую и производящую уникальные чипы для принципиально нового способа беспроводной коммуникации различных «умных вещей». Meshnetics - российская компания, работающая на глобальном рынке и поставляющая сотни тысяч таких устройств клиентам на всех континентах. Русские инженеры доказали, что они в состоянии побеждать не только в области программирования, но и в создании сложных электронных продуктов. Уже сегодня чипы Meshnetics побеждают на глобальном рынке в конкуренции с продуктами таких мировых грандов, как Texas Instruments и Motorola. Я убежден, что через два года Meshnetics будет производить миллионы подобных чипов.

Это всего лишь несколько примеров реализации замечательного творческого потенциала российских инженеров. Уверен, что таких возможностей гораздо больше. Поэтому, если с РВК будет удобно сотрудничать, мы хотели бы в будущем стать их партнерами.

Почему не будет консолидации

«В дальнейшую консолидацию рынка я не очень верю, потому что не вижу много компаний, которые могут объединиться так, чтобы достичь хорошего результата. У большинства из них бизнес очень похож друг на друга, они борются за одни и те же контракты, поэтому, если сложить одну такую компанию с другой, не получится ни три, ни даже две, а в лучшем случае полторы».

Объединенная IBS занимает, по оценке IDC, около 7% российского IT-рынка и при этом является крупнейшим его участником. Анатолий Карачинский говорит, что это нормальная ситуация: «Такой исторический этап сейчас у российского IT-рынка. Он состоит не только из игроков, но и из заказчиков. И последние зачастую в большей степени определяют его структуру, намеренно создавая условия для того, чтобы внедрением одной системы занималось множество мелких подрядчиков. Отсюда и такая фрагментация. Но ситуация будет меняться. Частные заказчики все чаще думают об эффективности вложений: хотят потратить свои $30-40 млн с максимальной пользой. И все лучше понимают, что доверить проект нескольким мелким подрядчикам - это почти 100%-ная гарантия неуспеха».

Биография

Родился в 1959 г. в Москве. Окончил Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, курс ЭВМ, факультет - «Техническая кибернетика», специальность - «инженер-системотехник»

1981

инженер Вычислительного центра при ВНИИ железнодорожного транспорта

1986

директор австрийского производителя компьютерного оборудования Prosystem

1988

технический директор российско-австрийского СП «Интермикро» (поставки компьютерной техники)

1992

президент системного интегратора IBS

1997

президент и гендиректор IBS Group

IBS GROUP
ГРУППА IT-КОМПАНИЙ

Выручка - $1,03 млрд (2007 финансовый год, истек 31 марта 2008 г., предварительные данные).
EBITDA - $65 млн.
Чистая прибыль - $37 млн.
Акционеры - основатели и менеджеры группы (65,1%), 34,9% обращается на Франкфуртской фондовой бирже в виде GDR.
капитализация - $663 млн.
Группа контролирует системного интегратора IBS, производителя ПО на заказ Luxoft, сборщика компьютеров Depo Computers и около 30 более мелких компаний.